нам по offу ваш road
моя подруга пишет короткие рассказы на заданную тему за 15 минут на Египетских ночах, я читаю и сохраняю их для себя)))
Я скучаю по себе
Две вот эти таблетки — и ты все забываешь
На сколько?
Ну, это не предсказуемо. Один так и не вспомнил. Нет, ну если не хочешь, тогда я пошел. Зафиксирую ложный вызов, потом счет оплатишь
- Да погоди, — Иван тонкими белоснежными пальцами выхватил из огромной ладони две розовые таблетки, — А если я их возьму, счет не надо будет оплачивать?
Ну, как ты его оплатишь, если все забудешь? Все, я побежал пока меня никто не заметил, — он надел черный капюшон и растворился в темноте.
Пальцы взмокли, задрожали, успокоились и отправили в таблетки в рот. “Ну все, больше я себя не вспомню”, — грустно подумал Иван.
Нервно залез в барсетку, вытащил зеркало, — “посмотрю в последний раз”, — лицо его было нежным, гладким, лишь легкий пушок прихватил верхнюю губу и клоками пролез на щёки. Красивые глаза были подведены черной тушью. Нос тонкий, острый.
“Я уже скучаю по себе, что я наделал!” Иван побежал — надо было найти кафе, сесть за столик и срочно все записать. Он оглянулся — сколько было видно — ни одного открытого заведения, только тускло светили желтым светом три фонаря.
“Такси! Приедет такси, и я в нем все запишу. Не забыть, не забыть: деньги в ящике комода, рукопись романа во втором ящике, фотографии — в третьем. Я - Иван, выпил таблетки забвения, чтобы спасти себя от смерти, я умирал от любви. Любил себя. Такси придет, и я все запишу,” — бубнил про себя Иван.
Утром он проснулся в пустой комнате. Вскочил, заметался. Вдруг заметил на подоконнике зеленую тетрадь двенадцати листов, в клеточку. Иван возликовал: “Тетрадь, тетрадь, там все записано!”
На первой странице размашистым подчерком была сделана только одна запись: “Я скучаю по себе… Как же я скучаю по себе…”
(с) Соша Грухина
Я скучаю по себе
Две вот эти таблетки — и ты все забываешь
На сколько?
Ну, это не предсказуемо. Один так и не вспомнил. Нет, ну если не хочешь, тогда я пошел. Зафиксирую ложный вызов, потом счет оплатишь
- Да погоди, — Иван тонкими белоснежными пальцами выхватил из огромной ладони две розовые таблетки, — А если я их возьму, счет не надо будет оплачивать?
Ну, как ты его оплатишь, если все забудешь? Все, я побежал пока меня никто не заметил, — он надел черный капюшон и растворился в темноте.
Пальцы взмокли, задрожали, успокоились и отправили в таблетки в рот. “Ну все, больше я себя не вспомню”, — грустно подумал Иван.
Нервно залез в барсетку, вытащил зеркало, — “посмотрю в последний раз”, — лицо его было нежным, гладким, лишь легкий пушок прихватил верхнюю губу и клоками пролез на щёки. Красивые глаза были подведены черной тушью. Нос тонкий, острый.
“Я уже скучаю по себе, что я наделал!” Иван побежал — надо было найти кафе, сесть за столик и срочно все записать. Он оглянулся — сколько было видно — ни одного открытого заведения, только тускло светили желтым светом три фонаря.
“Такси! Приедет такси, и я в нем все запишу. Не забыть, не забыть: деньги в ящике комода, рукопись романа во втором ящике, фотографии — в третьем. Я - Иван, выпил таблетки забвения, чтобы спасти себя от смерти, я умирал от любви. Любил себя. Такси придет, и я все запишу,” — бубнил про себя Иван.
Утром он проснулся в пустой комнате. Вскочил, заметался. Вдруг заметил на подоконнике зеленую тетрадь двенадцати листов, в клеточку. Иван возликовал: “Тетрадь, тетрадь, там все записано!”
На первой странице размашистым подчерком была сделана только одна запись: “Я скучаю по себе… Как же я скучаю по себе…”
(с) Соша Грухина